Действующие лица: Библиотекарь; Больной (герой рассказа Э. По); Рассказчик; Шерлок Холмс; доктор Ватсон, Девушка; доктор Поляков; Чтец

 Библиотекарь: Еще недавно слово "наркомания" употреб­лялось не иначе как для обо­значения одного из многочис­ленных чуждых нам пороков буржуазного общества. Сего­дня наркомания — бич нашей страны, угрожающий здоро­вью нации. И одно из лекарств против этой опасной болез­ни — правда о ней. Вот почему сегодня мы решили погово­рить на эту тему.

Наркотики — от греческого "наркотикон", то есть "приво­дящий в оцепенение", — были известны в Греции и на Кипре за две тысячи лет до нашей эры. Одно время наркотичес­ким веществам приписывали лекарственные свойства: они якобы стимулируют энергию, поднимают работоспособ­ность, снимают болевые ощу­щения. Вот как пытался ле­читься герой рассказа Эдгара По "В смерти — жизнь".

 Больной: Меня мучила жестокая лихорадка, и не бы­ло ей конца. Я исчерпал уже все средства, к каким можно было прибегнуть здесь, в дикой, пус­тынной части Апеннин, но ни­что не приносило облегчения. Под конец пришел мне на память пакетик опиума, который хранился у меня в том же ящике, где кальян и табак: ибо в Константинополе перенял я обычай подбавлять этого зелья в трубку. Я уже хо­тел отрезать толику, да при­задумался. Когда куришь, не так важно, сколько взять. Ни­когда еще я не принимал опиу­ма внутрь. Все же я не слиш­ком беспокоился, ибо решил действовать постепенно. Для начала я приму дозу совсем ма­ленькую. Если не поможет, по­вторю; и так — до тех пор, покуда не уляжется лихорад­ка или же не придет, наконец, спасительный сон, которого я, истерзанный брожением чувств, тщетно жаждал вот уже целую неделю.

 Библиотекарь: В природе не­мало веществ, способных ока­зывать на человека наркотиче­ское воздействие. Подобными свойствами обладает сок сно­творного мака, индийской ко­нопли, листьев южноамери­канского кустарника "кока", некоторых ядовитых грибов.

Число различных наркоти­ков естественного происхожде­ния веками удерживалось на од­ном уровне, но в 30-х гг. XX в. внезапно появился новый препарат естественного происхож­дения — ЛСД, историю которо­го обойти молчанием невозмож­но.

В небольшом провинциаль­ном городке Франции был ис­печен хлеб из пшеничной му­ки, зерна которой подверга­лись смене температуры и влажности. Свежий душистый хлеб попал в местную больни­цу, где произошел странный случай. Поев хлеба, больные оживлялись, становились воз­бужденными, болтливыми, у некоторых появлялись галлю­цинации. А один летчик, вско­чив на подоконник раскрытого окна пятого этажа, громко за­кричал: "Я самолет!", спрыг­нул вниз на траву и сломал но­ги. Быстро вскочив, он бежал, не чувствуя боли, пока его не остановили прохожие и не вер­нули в больницу.

Более чем странное поведе­ние больных привлекло вни­мание врачей. В результате многочисленных лаборатор­ных исследований был выде­лен плесневый микроскопиче­ский грибок спорыньи, кото­рый в период хранения при больших колебаниях темпера­тур и влажности поразил зерна пшеницы: в них накопился ал­калоид, обладающий наркоти­ческим свойством.

Тайна опасного открытия не могла удержаться в одной стране. В США из этого алка­лоида был изготовлен самый дешевый наркотик — ЛСД, ко­торый даже в самых ничтож­ных дозах обладает дурманя­щим свойством.

Наркотические вещества, воздействуя на центральную нервную систему, вызывают у людей особое психическое возбуждение — эйфорию. При этом человек "отключается" от реальности. В окружающей обстановке, в делах ничего не меняется, но человек чувству­ет себя наверху блаженства без всяких объективных при- чин — только вследствие "об­мана" психики химическим веществом.

 Рассказчик: Вот древ­няя притча, дошедшая до на­ших дней. Однажды холодным вечером трос путников подъе­хали к крепостной стене, окру­жавшей город, и остановились перед воротами. Крепостные ворота тогда запирались на ночь, и путники вынуждены были заночевать под откры­тым небом. На их счастье, по­близости оказался караван-са­рай, теплая уютная чайхана, где можно было плотно по­ужинать горячим жирным пло­вом, выпить виноградного ви­на или душистого чая, а затем отдохнуть на мягкой подстил­ке. Приехавший на коне выпил вина, приехавший на верблюде выкурил трубочку с анашой, а тот, кто приехал на осле, при­нял дозу опиума.

Через некоторое время при­нятые средства начали оказы­вать на путников свое "вол­шебное" действие. Всадник, приехавший на коне, громко воскликнул: «Чего мы будем мерзнуть под дождем всю ночь? Давайте взломаем воро­та и проникнем в город!» Ему возразил путник, приехавший на верблюде: "Зачем ломать ворота? Мы можем проник­нуть в город через замочную скважину!" Их спор рассудил прибывший на осле: "А зачем нам вообще туда пробираться? Ведь здесь так хорошо и уютно!

 Библиотекарь: Притча дает возможность проследить воз­действие каждого наркотика на организм. В первом случае человек не мог соизмерить свои желания с объективными возможностями. Во втором — все казалось возможным, до­ступным, легко разрешимым, даже нелепое, невозможное, нереальное. В третьем — чело­век погрузился в полное благо­душие, ему было уютно и тепло даже под дождем...

Испытав состояние эйфо­рии однажды, человек хочет испытывать его снова и снова. В результате у него развивает­ся пагубное пристрастие. Рез­ко меняется отношение к ок­ружающему миру, теряются ценностные ориентиры, спо­собности, былые привязанно­сти. Наркотики разрушают нервную систему и пагубно влияют на все органы и ткани. Нот что думают об этом Шер­лок Холмс и доктор Ватсон, герои романа Конан Дойля "Знак четырех".

Ватсон: Шерлок Холмс взял с камина пузырек и вынул из аккуратного сафьянового несессера шприц для подкож­ных инъекций. Нервными длинными белыми пальцами он закрепил в шприце иглу и завернул манжет левого рука­ва. Несколько времени, но не­долго он задумчиво смотрел на свою мускулистую руку, испе­щренную бесчисленными точ­ками прошлых инъекций. По­том вонзил острие и удовле­творенно вздохнул.

Три раза в день в течение многих месяцев я был свидете­лем одной и той же сцены, но не мог к ней привыкнуть. Но в тот день... я не выдержал и взо­рвался...

 Холмс: Возможно, вы правы, Ватсон. Наркотики вредят здоровью. Но зато я от­крыл, что они удивительно стимулируют умственную дея­тельность и проясняют созна­ние. Так что их побочным дей­ствием можно пренебречь.

Ватсон: Но подумайте, какую цену вы за это платите! Я допускаю, что мозг ваш на­чинает интенсивно работать, но это губительный процесс, ведущий к перерождению нервных клеток и в конце кон­цов к слабоумию. Вы ведь очень хорошо знаете, какая потом наступает реакция. Нет, Холмс, право же, игра не стоит свеч! Как можете вы ради каких-то нескольких минут воз­буждении рисковать удиви­тельным даром, каким приро­да наделила вас? Поймите, и говорю с вами не просто как приятель, а как врач, отвечаю­щий за здоровье своего пациента

 Библиотекарь: Что же побуж­дает человека пробовать нар­котическое вещество? Скорее всего, это желание испытать новые ощущения, улучшить свои способности, успокоить­ся, забыться и гак далее.

Большинство молодых лю­дей знакомится с наркотиками в компаниях сверстников. По­мимо любопытства, первые **про6ы" могут быть продикто­ваны желанием "самоутвер­диться" или завоевать попу­лярность. В журнале "Детская литература" в 1994 г. была опубликована книга "Синяя трава", ставшая в свое время бестселлером в Америке. Это дневник пятнадцатилетней наркоманки. Вот как девочка описывает свое первое зна­комство с наркотиками в ком­пании друзей.

 Девушка: Джилл и один из мальчиков подали всем ста­каны с кока-колой, и все сразу же улеглись — кто на подушки на полу, кто на кресло, кто на диван. Все медленно пили. Мне показалось, что ребята внимательно наблюдают друг за другом. Я смотрела на Джилл и думала, что надо де­лать все так же, как она.

Вдруг я себя почувствовала очень странно — так, будто внутри у меня началась буря. У меня вспотели руки, я почув­ствовала, как капли пота ка­тятся по волосам на шею... Все мое тело было напряжено, мышцы сведены в судороге, я испытывала какой-то страх, который душил меня, я зады­халась. Но когда я открыла глаза, я поняла, что просто Вилл держит меня за плечи. "Тебе повезло, — сказал он гак медленно-медленно, как на пластинке, которую поставили не на ту скорость. — Не вол­нуйся. я за тобой присмотрю. Это будет хорошее путешест­вие. Ну, расслабься, не сопро­тивляйся, все будет отлично". Вдруг мне показалось, что эти слова повторяются и повторя­ются, как будто в комнате эхо. Я начала хохотать, как ненор­мальная. Это было так смеш­но! Ничего глупее в жизни не слышала! А потом я увидела на потолке рисунки, которые медленно менялись... Я смот­рела, как разные цвета смеши­ваются и вращаются: большие пятна — синие, желтые... Я хо­тела, чтобы другие тоже по­смотрели туда и увидели это чудесное зрелище. Но слова лезли у меня из горла какие-то мягкие и клейкие, и у них был цветной вкус...

Прошла, по-моему, целая вечность; я вернулась на зем­лю и увидела, что все встали. Я несколько туманно спроси­ла у Джилл, что со мной про­изошло. А она мне объяснила, что в десяти из четырнадцати стаканов кока-колы был ЛСД и никто не знал, у кого он окажется.

 Библиотекарь: Существует ошибочное мнение, что после одного приема наркотика за­висимость возникнуть не мо­жет.

Герой рассказа М. А. Булга­кова "Морфий" доктор По­ляков однажды, почувствовав боль в желудке, вспрыснул се­бе морфий. И какие ужасные события стали следствием одного-единственного укола, можно судить по выдержкам из дневника доктора.

 Поляков: 16 февраля. Су­мерки наступают рано. Я один в квартире. Вечером пришла боль, но не сильная, как тень вчерашней боли... Опасаясь возврата вчерашне­го припадка, я сам себе впрыс­нул в бедро один сантиграмм.

1 марта. Доктор Поляков, будьте осторожны! Вздор...

6 мая 1917 г. Давненько я не брался за свой дневник. Л жаль. По сути дела, это не дневник, а история болезни...

Итак, если вести историю болезни, то вот: я впрыски­ваю себе морфий два раза в сутки.

18 мая. Нет, я, заболевший этой ужасной болезнью, пре­дупреждаю врачей... Смерть медленная овладевает морфи­нистом, лишь только вы на час или два лишите его мор­фия. Воздух не сытный, его  глотать нельзя... в теле нет клеточки, которая бы не жаждала... Чего? Этого нель­зя ни определить, ни объяснить. Словом, человека нет. Он выключен. Движется, тос­кует, страдает труп. Он ни­чего не хочет, ни о чем не мыс­лит, кроме морфия.

14 ноября 1917 г. Нет. Нет. Изобрели морфий, вытянули его из высохших щелкающих головок божественного рас­тения, ну так найдите же способ и лечить без мучений!

<...> Ах, мой друг, мой вер­ный дневник. Ты-то ведь не выдашь меня? Дело... в том, что я в лечебнице украл мор­фий.

Меня интересует не толь­ко это, а еще вот что. Ключ в шкафу торчал. Ну, а если бы его не было? Взломал бы я шкаф или нет? А? По совес­ти?

Взломал бы.

Итак, доктор Поляков — вор.

19 ноября. Рвота. Это плохо.

С 1 января возьму отпуск на один месяц по болезни — и к профессору в Москву. Опять я дам подписку и месяц буди страдать у него в лечебнице нечеловеческой мукой.

Январь. Я не поехал. Не мо­гу расстаться с моим крис­таллическим растворимым божком.

...И все чаще и чаще мне приходит мысль, что лечиться мне не нужно

 Библиотекарь: Существует несколько стадий наркомании. Первый прием наркотика обычно вызывает защитную реакцию организма, как и лю­бой токсин. Это может быть головная боль, головокруже­ние, тошнота и рвота. Показа­телен эпизод романа Ч. Айтма­това  "Плаха" — первое зна­комство Авдия Калистратова с дурман-травой.

Чтец: Довольно прочное, стеблистое, прямое растение с плотной бахромой соцветий вокруг стебля оказалось той самой анашой, ради которой они ехали из Европы в Азию. "Боже мой, — думал Авдий, глядя на анашу, — с виду такое обычное, почти как бурьян, растение, а сколько дурманной сладости в нем для иных, что жизнь кладут на это зелье! А здесь оно под ногами!"

И вот пошли они дальше и через час набрели на такие гус­тые заросли анаши, что от од­ного духа ее повеселели, как от легкого опьянения. Конопли здесь было сколько угодно. И они стали собирать листья и цветы анаши и расстилали со­бранное дли просушки.

В этой беготне Ли­лий порядком удалился от дружков, выискивая в степи густые заросли анаши. И тут наступил какой-то момент уди­вительного состояния легкости, падения то ли наяву, то ли в воображе­нии. Авдий и не заме­тил, как это случилось... Раздевшись догола, оставив на себе только панаму, очки, плавки и кеды, Авдий Калист- ратов — белокожий тощий се­верянин, охмелевший от пыль­цы, носился как... заводной взад-вперед по степи, выбирая наиболее высокий и густой травостой. Вокруг него клуби­лась потревоженная пыльца цветущей, завязывающей себя конопли, и от долгого вдыха­ния того летучего дурмана в во­ображении Авдии, естествен­но, возникали разные видения.

Он бежал, а голову мутило, тело тяжелело, и земля качалась под его заплетавшимися нога­ми — ему хотелось упасть, сва­литься, заснуть, и тут его начало рвать, и он почувствовал, что на­стал его смертный час. И все-таки у него хватило воли отбегать каждый раз в сторону от мерз­кой блевотины и бежать дальше, пока новый приступ рвоты не скрючивал его в три погибели, вызывая адские боли и резь в животе. Изрыгая пыльцовую отраву, мучаясь от судо­рог, Авдий, стоная, бормотал: «О, Боже, прекрати, хватит! Ни­когда, никогда боль­ше не буду собирать анашу! Хватите меня, я не хочу, я не хочу слышать этот запах, о. Боже, сжалься надо мной...»

 Библиотекарь: При повторных приемах наркотика защитная реакция постепенно слабеет, на­чинает преобладать эйфория. Затем наркотическое состояние становится для человека потреб­ностью — без него он уже не мо­жет обходиться. Развивается на­вязчивое влечение к наркотику.

      В. С. Высоцкий "Меня опять ударило в озноб...". 1979-1980.

 Существуют тай­ные притоны, куда заманивают моло­дых людей, предла­гая им первые пор­ции наркотика бес­платно. Через два или три посещения они уже готовы пла­тить деньги, а при­мерно через неделю превращаются в за­конченных нарко­манов. Описание притона можно найти в рассказе Артура Конан Дой­ля "Человек с рас­сеченной губой".

 Ватсон: Сквозь мрак я не без труда разглядел безжизнен­ные тела, лежащие в странных, фантастических позах: с согну­тыми плечами, с поднятыми коленями, с запрокинутыми го­ловами, с торчащими вверх подбородками. То там, то тут замечал я темные, потухшие глаза, устремленные на меня. Среди тьмы вспыхивали кро­хотные красные огоньки, туск­невшие по мере того, как уменьшалось количество яла в маленьких металлических труб­ках. Большинство лежало мол­ча, но иные бормотали что-то себе под нос, а иные вели бесе­ды странными низкими моно­тонными голосами, то возбуж­даясь и торопясь, то внезапно смолкая, причем никто не слу­шал своего собеседника - вся­кий был поглощен только собственными мыслями.

 Библиотекарь: В период пси­хической зависимости нарко­маны склонны искать себе подобных, быстро группиро­ваться в "клубы" со своими "уставами** и лидерами, они сообща добывают на "черном рынке" наркотики, сообща их употребляют. Человеку, ре­шившему бросить наркотики, порой очень сложно разорвать такие связи. Обратимся вновь к дневнику пятнадцатилетней наркоманки.

 Девушка: 6 января. Ка­кой кошмар! Сегодня Джо Дриггс подошел ко мне и спро­сил, есть ли у меня или нет! Я — искренне! — почти забы­ла. что совсем недавно пере­продавала наркотики. Госпо­ди! Я очень надеюсь, что даль­ше этого дело не пойдет, что никто больше ко мне с таким вопросом не обратится! Джо поначалу не хотел верить, что я завязала. Он действи­тельно страдает от отсут­ствия наркотиков и умолял меня добыть хоть что-ни­будь. Надеюсь, что Джордж об этом ничего не узнает...

13 января. Лейн подошел ко мне во время завтрака и умо­лял найти ему кого-нибудь. Тот, кто его снабжал, влип, и он очень страдает. Он вывер­нул мне руку, у меня везде си­няки, и он меня вынудил по­обещать, что достану ему хоть одну дозу на вечер. Про­сто не представляю, где ее раздобыть. Ирис посоветова­ла мне попросить у Джо, но я больше не хочу иметь дело с этой бандой. Я так боюсь, что совсем заболела...

17 января. Джордж пригла­сил меня на школьный бал, но вечер был испорчен тем, что Джо и Лэйн без конца приста­вали ко мне... Слава Богу, му­зыка была оглушительная — мы не могли толком погово­рить. Хоть бы они оставили меня в покое!..

 Библиотекарь: Люди, страда­ющие наркоманией, долгое время не обращаются к врачу. В больницу они попадают в со­стоянии сильного отравлении ядами (передозировки) или в состоянии сильной "ломки", когда больного "трясет так, что он уже не может ничего скрыть. Но без помощи врачей от страшной зависимости из­бавиться нельзя. Иногда и по­мощь приходит поздно.

Ежегодно "белая смерть" неумолимо собирает свою жат­ву — десятки тысяч молодых жизней.

О наркомании сегодня го­ворят как о "белой чуме**. Есть и другое заболевание, сравне­ние с которым напрашивается здесь. Это проказа, при кото­рой отмирают нервные клетки и клетки кожи, а человек ниче­го не чувствует. Наркомания — проказа души. Отмирают при­вязанности, чахнут способнос­ти, мир сужается и скудеет, а больной не осознает этого... Жизнь, похожая на ад, и смерть в расцвете лет — пот це­на излишнего любопытства и ложной романтики! Подумай­те! Стоит ли за несколько ми­нут сомнительного счастья от­давать свою жизнь?

(Звучит песня В. С. Высоцкого "Не писать мне повестей, рома­нов... ")

  1969.